«Мое детство? В нем баловство и проказы с одной стороны, наказания и ожесточение с другой. Бесконечные болезни до семи-восьми лет... Две гувернантки — француженка мадам Пенье и мисс Августа София Джефрис, старая дева из Йоркшира. Несколько нянек и одна — наполовину татарка. Родилась в Екатеринославе в 1831 году. Солдаты отца заботились обо мне. Мать умерла, когда я была ребенком», — в таких скупых строчках описала свое детство Е. П. Блаватская в одном из своих писем.
О своем прошлом Блаватская вообще говорила мало. Биографию уже после ее смерти написала сестра Вера Желиховская. Лично знавшие и почитавшие ее последователи оставили воспоминания о ней. А в 1927 году Мэри Нэф, по поручению Анни Безант разбиравшая и систематизировавшая архивы, Теософского обще-, ства, обнаружила! множество докумен-тов, с помощью которых можно было! восстановить и за-полнить пробелы в биографии основательницы теософского движения.
Ее мать Елена Андреевна, писавшая под псевдонимом «Зенеида Р-ва», была незаурядной писательницей, чей талант приветствовал великий критик Белинский. Он называл ее «русской Жорж Занд». Отец, Петр Алексеевич Ган, происходивший из давно обрусевшего немецкого рода, был военным — капитаном артиллерии, потом полковником, участвовал в турецких войнах, был награжден орденами и медалями. Детство Елены было не совсем обычным: «До девяти лет, пока я жила в полку у отца, единственными моими няньками были солдаты артиллерии да калмыки-буддисты», — вспоминала она. Не тогда ли зародилась ее симпатия к скуластым восточным лицам —предчувствие встречи с Ти б е т о м ? Впрочем, хоть Блаватская впоследствии и приняла буддизм, совершив все надлежащие обряды, ко всякой внешней стороне религии она относилась более чем равнодушно. А — такова уж была непоследовательность ее натуры — став настоящим врагом отцов-иезуитов и Католической Церкви, продолжала всем сердцем любить Россию и Православную Церковь.
Елена была необычной девочкой. Смелая и бесстрашная, непокорная и самостоятельная, она иногда пугала окружающих рассказами о разных странных существах, которые населяли мир ее игр. Об этих рассказах, как и о ее хождении в глубоком сне, сообщает ее сестра Вера. Елена рассказывала о том, что на нее «смотрят». И на нее буквально находило оцепенение, когда она ловила на себе взгляд «горящих глаз» с какого-нибудь буфета. Эти «горящие глаза», кстати, кроме нее никто не видел. Домочадцы пугались ее «фантазий» и приписывали их пылкому воображению. Сама Елена перестала относиться к «горящим глазам» с ужасом после одной конной прогулки, когда чуть не слетела с седла: чьи-то невидимые руки подхватили ее...
Иногда Елена хохотала над проделками своих «невидимых маленьких товарищей» и сетовала на их постоянные проказы. Позже она объясняла, что эти невидимые существа, порожденные на одном из планов нашей земной атмосферы, являются просто духами стихий, в общем-то не очень вредными, но и не безопасными. Блаватская связывала их с медиумизмом, от которого постоянно предостерегала своих последователей. Ее собственное детство, юность и молодость прошли под знаком сильного медиумизма. «Меди-умство — несчастье, болезнь. Безопаснее человеку со слабой волей попасть в общество воров, пьяниц и мошенников, чем сделаться центром или постоялым двором для кикимор, которые вы называете громким именем «духов» и поэтизируете их, — предупреждала она теософов, увлекавшихся спиритизмом. — Я была до 25 лет сильнейшим медиумом и была хуже всякой больной в желтом доме... Но меня спас мой учитель от худшего в 1866 году, когда исчезли после страшной восемнадцатимесячной болезни все признаки медиумизма... Мне под 60 лет, а я до сих пор не могу вспомнить без содрогания о том времени и теперь до сего дня несу кару безумия медиумства молодости».
За рубежом
Свою ныне известную всему миру фамилию странная молодая девица Елена Ган получила, выйдя замуж за Никанора Васильевича Блаватского, сорокалетнего ереванского вице-губернатора. Что побудило его жениться на строптивой восемнадцатилетней девушке, записавшей в своем девичьем дневнике: «Счастье женщины — в обретении власти над потусторонними силами. Любовь всего лишь кошмарный сон»? Что побудило ее выйти замуж, имея такие убеждения? Ее дальнейшая жизнь покажет — желание получить свободу, чтобы обрести счастье, как она его понимала. Впрочем, об этом браке мало что известно. Во всяком случае, когда через три месяца после свадьбы молодая г-жа Блаватская уехала из России, никаких попыток вернуть беглянку ее муж не предпринимал. Больше того: дело было в 1848 году, и, уж разумеется, у молодой особы, покидавшей страну, должен был быть какой-то документ, удостоверяющий ее личность. И вряд ли она могла получить его без помощи мужа. К тому же на что-то ей надо было существовать. Поэтому все позднейшие домыслы досужих сплетников, что Елена Петровна зарабатывала на жизнь, работая наездницей в Каирском цирке или показывая фокусы, не представляются особо убедительными. Проще предположить, что средства на житье ей давал отец, тем более что такое случалось и позже, в Париже. И делал все это втайне от любопытствующих.
В Константинополе она встретила свою знакомую княгиню Киселеву, вместе с которой отправилась в Египет. Перед ней открывалась Страна пирамид с ее таинственными знаниями. Один из ближайших соратников Е. П. Блаватской английский журналист Альфред Перси Синнет, очень интересовавшийся жизнью Блаватской и постоянно расспрашивавший ее, писал на основании ее слов: «В путешествии с княгиней Киселевой по Египту госпожа Блаватская начала знакомиться с некоторыми оккультными учениями, хотя и примитивными, отличающимися от тех, которые она познала позже. В то время в Каире жил один старый копт, богатый и влиятельный человек, которого окружающие считали магом. По-видимому, Блаватская стала его ученицей, он заинтересовался ею, и она с воодушевлением стала у него учиться».
Это первое посещение Египта длилось только три месяца; впоследствии Е. П. Блаватская продолжала встречаться со своим первым учителем. Она глубоко изучила мировоззрение древних египтян, стала знатоком египетской «Книги мертвых», их религии и символов. Не случайно ее первый монументальный труд, дающий «ключ к тайнам древней и современной науки и теософии», будет носить имя Изиды. Книга Блаватской, написанная на английском языке, называется «Ysis Unveiled». В русском переводе А. П. Хейдока она получила название «Разоблаченная Изида», между тем содержанию этой книги больше соответствовало бы название «Немного приоткрыв покрывало, скрывающее лицо Изиды». Ведь речь идет не о полном раскрытии тайн египетской богини, разумеется, мистических и оккультных, а о том, чтобы дать намек о существовании древнего «тайноведения».
Елена Петровна настолько свободно чувствовала себя в Египте, что однажды даже расположилась на ночлег в каком-то пустом саркофаге. И, глядя на полные ужаса лица своих спутников, она с философским спокойствием сказала, что, возможно, в одном из прошлых воплощений она была египтянкой, а может быть, египтянином, а то и фараоном.
Хранитель превращается в Учителя
После Египта Блаватская отправилась в Южную Америку. Туда, где когда-то пышным цветом цвели древние цивилизации. И там ей удалось пройти по длинному тайному лабиринту, который тянулся вдоль побережья Чили. По словам Е. П. Блаватской, он все еще был набит сокровищами древних инков, спрятанными от жадных глаз и рук конкистадоров.
Но ее интересовали сокровища иного рода. Духовные! Уже были обнаружены священные книги гватемальцев. А сколько тайн древних знаний сохранили индейские шаманы! Она искала индейцев, знавших магические обряды и владевших оккультными техниками. Она побывала в Мексике и в Перу была дважды. Однако она находила только осколки древних знаний, она не находила Учителя, который мог бы направить ее поиски. Ей нужен был Учитель. И она встретила его, приехав в Лондон. Это случилось в 1851 году. Совершая прогулку, она вдруг заметила группу экзотически одетых людей. Это были индусы, и не простые индусы, но индийские принцы, прибывшие к английской королеве. И среди них она узнала того, кого встречала в своих видениях в раннем детстве и звала Хранителем. Экспансивная девушка хотела броситься к нему и заговорить с ним, но он сделал ей знак не двигаться.
На другой день Елена пошла в Гайд-парк, чтобы обдумать происшествие, и вскоре увидела, что к ней приближается Хранитель. Он объявил, что ему необходимо ее сотрудничество в некоем начинании — она должна стать основательницей Теософского общества. Речь шла ни много ни мало о спасении погрязшей в материализме и бездуховности планете. Он объяснил, что ей необходимо провести три года в Тибете. Ей, Блаватской, предстояло
вернуть европейскому миру забытые знания об истинной науке, истинной религии и об истинном предназначении человека, знание о том, что человек способен перевоплощаться, что он живет много раз среди многих эпох и народов, что астральный мир так же реален, как физический!
Блаватская согласие дала. Но ей предстояло много и долго учиться.
И в 1852 году она поехала на «родину всех богов», как называют Индию сами индусы. Гималаи, Каракорум, Куньлунь, Сино-Тибетские горы надежно охраняли Тибетское нагорье, куда очень редко ступала нога евро-
пейца. И там, в неприступных горах находился таинственный ашрам (монастырь) ее Учителя, где только и можно было получить знания, необходимые Блаватской для выполнения ее миссии. Но тогда попытка не удалась. В Тибет Блаватская попала только в 1865 году, и здесь начались ее занятия по системе, предназначенной для учеников Махатм, или Великих Душ Наставников Человечества, по системе, в подлинном виде сохранявшейся только в таинственных ашрамах неприступного Тибета.
Ее учителем был один из Махатм — Учитель Мориа. Вместе с ним занимался подготовкой Блаватской и другой Махатма — Учитель Кут-Хуми. Между прочим, именно эти два Учителя, Мориа и Кут-Хуми, станут впоследствии наставниками Елены Рерих. С этими Учителями Блаватская изучила древний священный язык сензар, расшифровала древние труды по космогонии, теургии, она прочитала множество древних рукописей на санскрите. А также научилась ясновидению и яс-нослышанию.
Она остается в Тибете до 1872 года, а затем ее путь лежит в Америку, где Блаватская приступает к созда-!я», нию Международного Теософского общества.
Чрезвычайно трудная задача. Ей нужны единомыш-I ленники. В 1873 году она встречается с полковником Генри Олькоттом, героем Гражданской войны в США, известным юристом — он станет ее ближайшим сподвижником и помощником. Нет, о такой банальности, как «роман», не стоит и думать. Произошло нечто большее — это встретились единомышленники, основоположники важного дела, ибо основание Теософского общества стало теперь главным делом и Олькотта.
17 ноября 1875 года состоялось заседание, на котором и было провозглашено создание Международного Теософского общества. Президентом был избран Генри С. Олькотт. Что же касается Блаватской, то ее должность в Обществе называлась «секретарь-корреспондент». На первом заседании Общества было всего 17 человек. В год смерти Е. П. Блаватской (1891) в Обществе состояло 100 тысяч членов.
«Тайная Доктрина»
Когда Общество было создано, Блаватская записала в своем дневнике: «Дитя родилось. Осанна!». Теперь она смогла заняться теософской теорией. Она пишет «Разоблаченную Изиду», а затем — свой грандиозный труд «Тайная Доктрина». В новом труде должны были появиться еще более уникальные сведения, чем в «Изиде». Особенно ценным были ее знания о коренных расах человечества, об Атлантиде как реальности, а не мифе, о сокровенной истории многих народов Земли.
«Тайная Доктрина» замышлялась как многотомник, а потому работу над ней Блаватская не прекращала практически до конца жизни. Два первых тома были закончены в 1888 году. Что же касается третьего тома, то Блават-ская не успела его отредактировать, и он был подготовлен к выпуску Анни Бе-зант, ставшей подругой и сподвижницей Е. П. Блаватской. Потому к нему должно быть более осторожное отношение, чем к двум предыдущим.
Сама Блаватская, говоря о «Разоблаченной Изиде» и «Тайной Доктрине», утверждала: «Ключ должен быть повернут семь раз, прежде чем вся система будет раскрыта. Мы делаем лишь один поворот и тем позволим глазу непосвященного заглянуть в тайну. Счастлив тот, кто поймет все!». «Хранительница семи ключей» — так можно было бы по праву назвать Е. П. Блаватскую.
Старая Леди
Естественно, Елена Петровна не ограничивалась только одной работой над «Тайной Доктриной». Во-первых, Теософское общество было постоянным предметом ее заботы. Теософы слишком часто демонстрировали свое человеческое несовершенство, затевая бесплодные споры друг с другом, а некоторые хотели установить и собственные каналы связи с Махатмами.
Однажды Е. П. Блаватская попросила двух своих Наставников, Учителей Мориа и Кут-Хуми, ответить на ряд вопросов членов Общества. Наставники пошли навстречу своей ученице, и из их ответов впоследствии сложилась книга под названием «Письма Махатм». При этом Учителя заявили, что только благодаря Старой Леди (одно из прозвищ Блаватской) они согласились на контакт. Ибо на лестнице духовной иерархии Блаватская стоит на ступень выше всех своих последователей. Именно ее кармические заслуги и определили ее особое положение и возможность получать знания от Махатм. И что она единственная, кто готов выполнить любое задание, независимо от состояния ее здоровья!
А здоровье Блаватской и в самом деле все ухудшалось. Добавились еще и неприятности. Чета английских слуг Е. П. Блаватской по фамилии Куломб подбросила в дом Старой Леди странные приспособления. Они должны были засвидетельствовать, что их владелица — шарлатанка, а эти приспособления — «фокуснический» реквизит! Более ста лет эта фальшивка фигурировала в качестве одного из главных обвинений Блаватской в «шарлатанстве». И только совсем недавно, в конце XX столетия, по настоянию последователей Блаватской был проведен судебный процесс. Судьи скрупулезно изучили тогдашнее дело и пришли к выводу о подлоге Кулом-бов и о полной невиновности Е. П. Блаватской!
Как видим, жизнь Елены Петровны была полна терниев и страдании, которые она преодолевала с великим мужеством. Родина не принимала ее, Запад отторгал.
День
Белого Лотоса
А климат Индии был для Елены Петровны практически непереносимым. И по настоянию Учителя она уехала в Лондон.
Там она поселилась на Авеню-роуд, в особняке, предоставленном в распоряжение Теософского общества госпожой Анни Бе-зант, ее непосредственной преемницей.
Когда Блаватская увидела этот дом, то сразу же сказала: «Отсюда вы повезете меня на сожжение!»
И предвидение не обмануло ее. Буквально через несколько месяцев после вселения в дом Анни Безант Блаватская покинула физический план бытия.
Это случилось 8 мая 1891 года. Еще утром она работала над третьим томом «Тайной Доктрины». А днем, когда хотела приняться за новую страницу, вдруг откинулась в кресле. Все, кто находился рядом, встали на колени и замерли в молчании. Земная жизнь и миссия Блаватской в XIX веке завершилась.
По предложению полковника Оль-котта день 8 мая решено было объявить Днем Белого Лотоса. С тех пор все теософы мира отмечают этот день, где бы они ни находились. Ведь на Востоке день кончины считается куда более важным, чем день рождения. Ибо кончина, по представлению мудрецов, и есть рождение из мира иллюзий в мир лучший, настоящий! Жизнь после жизни
После ухода Блаватской Теософское общество раскололось на несколько частей, каждая из которых имела свою штаб-квартиру и своих лидеров. Но усилия Е. П. Блаватской и привнесенное ею знание не пропали. Ее имя и труды широко известны как в западных странах, так и в Индии и на Цейлоне — во всяком случае, людьми непредубежденными, стоящими на позициях передовой науки. Между прочим, русская провидица предвосхитила многие открытия грядущего века. Она фактически дала описание атомной энергии со всеми вытекающими из этого практическими последствиями. Она заявила о том, что скоро психическая энергия станет предметом самого тщательного изучения европейской науки, и современная медицина все больше будет обращаться не к медикаментозным, а к энергетическим способам лечения. В сфере гуманитарных наук Блаватская впервые обратила внимание науки на связь народов Севера и индейцев Америки, а также на связи существовавших цивилизаций друг с другом. Все это подтвердил Тур Хейердал во время своих знаменитых путешествий. Говорила Блаватская и о том, что в конце «Черного Века», т. е. в нашу эпоху, люди в страшных страданиях и мучениях будут идти к Свету, к миру без предрассудков и войн.
И еще очень хочется напомнить слова Махатмы Ганди, сказанные им о Блаватской: «Я был бы вполне удовлетворен, если бы смог поцеловать краешек ее платья». Быть может, когда-нибудь так же скажет о своей непонятой дочери и Россия?